Современные пары знаменитостей бывают утомительными. Их появление на публике и выходки привлекают к ним пристальное внимание, настолько пристальное, что романтические отношения часто отходят на второй план. Для публики важно, чтобы пару видели вместе, что придает ей некий аспект единства.
Если вы, как и мы, устали слушать о том, как Меган Фокс возбуждается на Machine Gun Kelly или как Йе любит наряжать Джулию Фокс (не родственницу Меган), обратите свое внимание на пару, которая больше не находится в поле зрения публики и уже рассталась. Лучшие уроки любви и романтики, в конце концов, часто становятся понятны в ретроспективе.
Одна из таких пар – Улай (Франк Уве Лайсипен) и Марина Абрамович, два художника-перформансиста, чье 12-летнее сотрудничество с 1976 по 1988 год возвело их в статус микро-знаменитостей в мире искусства. Улай умер от рака в 2020 году в возрасте 76 лет, а 75-летняя Абрамович продолжает выступать и выставлять работы. Вначале нас интересовало то, как именно закончились их отношения – как два художника решили расстаться, а не почему, хотя, как романтики, мы позже обнаружили, что нас привлекают их ранние работы, созданные, когда они еще были безумно влюблены и жили кочевой жизнью в фургоне.
Но сначала о разрыве. Это послужило основанием для их последнего, трудного совместного выступления под названием «Любовники». В 1988 году Улай и Абрамович начали свой путь с противоположных концов Великой Китайской стены и три месяца шли пешком, чтобы встретиться где-то в ее центре. Потребовалось восемь лет, чтобы получить разрешение китайского правительства отправиться в путешествие. Первоначально планировалось, что кульминацией похода станет свадьба – праздник любви. Вместо этого почти 6000-километровое паломничество превратилось в одно из самых тщательно задокументированных в современной истории расставаний.
Два художника не разговаривали друг с другом более 20 лет – до тех пор, пока Улай неожиданно не появился на одном из выступлений Абрамович в 2010 году в Музее современного искусства. Если вы были в Интернете в 2010 году, то, скорее всего, вам попадались вирусные кадры их воссоединения: двое бывших любовников, молча смотрящих друг на друга через стол; Улай качает головой в недоумении, а Абрамович, смахнув слезы, протягивает ему руки. Этот жест невероятно трогателен, но, как и большинство вирусных фрагментов жизни, видео свело напряженные, драматичные и запутанные отношения художников к приятной вспышке в Интернете.
В 2015 году Улай подал в суд на Абрамович и выиграл его, получив €250 000 от гонораров, которые она должна была выплатить за нарушение их договора о совместных работах. Абрамович также опубликовала в 2016 году мемуары, в которых рассказала о неверности Улая в последние годы их отношений и о том, что он оплодотворил свою переводчицу во время прогулки по Великой стене. Несмотря на это, в 2017 году они помирились и остались друзьями, а также дали комментарии о своей работе и романе для короткого документального фильма.
Статья в журнале Artforum за 1983 год описывала эту пару как «тантрических коллабораторов» и «кармических знакомых», которые признавали друг друга как духовных двойников в разных телах. Они родились в один день, 30 ноября (хотя Улай был на три года старше), они были похожи друг на друга по стилю и внешне, и, возможно, самое главное, они были беззаветно преданы своему ремеслу.
Они работали как единое творческое целое и отказывались приписывать идеи одному человеку. И хотя пара решила не иметь детей (нежелание Абрамович зачать ребенка стало поворотным моментом в их отношениях), искусство было той нитью, которая связывала их вместе. Потомство их перформансов в течение короткого времени казалось таким же полезным, как и воспитание ребенка.
Жаль, что совместное наследие Улая и Абрамович часто омрачается грандиозностью их последнего акта (и последующим беспорядком), который кажется противоречащим их предыдущим работам. Нас больше всего восхищает их предпоследнее сотрудничество, особенно серия Relation Works (1976-1979), которая исследует двойственность и зависимость, присущие романтическим отношениям – в связи с полом, идентичностью и миром природы. В этой серии была искренняя синергия, взаимная преданность их вновь обретенному единству. Они учились любить, одновременно открывая для себя, как создавать искусство в единстве.
Самые запоминающиеся перформансы Relation Works часто проявлялись в грубом физическом насилии (причиненном себе или другому), но некоторые были созерцательными, даже повторяющимися. Улай и Абрамович заявили, что эти вспышки насилия не были отражением их домашней жизни. Наоборот, по словам Улая, это было «противоположно тому, как [они] понимали, жили и любили друг друга».
Их первый перформанс, «Отношения в пространстве», состоял из двух художников, которые в течение часа бегали обнаженными и сталкивались друг с другом. В «Свет/тьма» пара сидит лицом друг к другу, обмениваясь пощечинами на правой щеке партнера. Они начинают медленно и ускоряют темп своих ударов в течение шести минут. В «ААА-ААА» они кричат, держа лица на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, в течение почти 10 минут. Пожалуй, самое рискованное выступление – «Энергия покоя» – было обманчиво скульптурным и спокойным: Абрамович держит лук, а Улай накладывает стрелу, нацеленную ей в сердце. Они откидываются назад и сохраняют эту позу в течение четырех минут, а микрофоны транслируют звук их сердцебиения.
Однако именно «Отношения во времени», 17-часовой перформанс, в котором пара сидела спина к спине со связанными волосами, стал предвестником медитативного направления, которое позднее приняли их работы. Эти «живые картины» требовали огромной умственной и физической выносливости, они были сделаны с намерением соединить их отдельные личности в целостное произведение искусства. По словам Улая, быть неподвижным в течение нескольких часов было гораздо труднее, чем бегать голым вдоль стены в течение часа.
В Nightsea Crossing, серии из 22 перформансов в период с 1981 по 1987 год, пара сидела по семь часов в течение четырех дней, глядя друг на друга в различных условиях. Подготовка к этому «требовала воздержания и дистанцирования в свободные часы», – написала Абрамович в своих мемуарах. Это также стало началом трехлетней смертельной спирали их отношений. Улай испытывал дискомфорт от их растущей славы как артистов и не мог больше физически выдерживать длительные выступления. Тем временем Абрамович настаивала на продолжении их работы и отказывалась остепениться, чтобы создать семью. У обоих были романы, и они стали все меньше и меньше общаться. По мнению Абрамович, они потерпели неудачу по «глупейшей, ничтожнейшей причине – из-за неудачи в нашей домашней жизни». Частная жизнь, по ее словам, также является частью творческой работы.
Это показательное чувство, потому что для тех из нас, кто не является всемирно известными артистами, домашняя жизнь – это и есть вся работа. Отношения рушатся по самым разным глупым и ничтожным причинам. Абрамович и Улай, возможно, оставили после себя культовый канон совместной работы, но есть торжественное соболезнование в признании того, что любой союз – даже если он творчески заряжен или уникально кармичен – может распасться при самых обыденных обстоятельствах: недостаток общения, ослабление доверия, разное видение жизни. Любовь, как и искусство, – это большой труд.
